Бежавшие с юго-востока Украины люди оказались здесь не нужны

Гуманитарный коридор из Славянска все еще не открыт. Сотни отчаявшихся семей, под обстрелами и бомбежками, ждут не дождутся, когда им удастся выехать из этого ада. Людям кажется, если они выберутся из Славянска целыми и невредимыми, все их беды разом закончатся. Пока что они не задумываются — готовы ли их принять в России? Не на красивых словах, а реально. Помочь с работой, документами, видом на жительство... Нужны ли нам вообще эти люди?

«Да разве мы думали, что придется ни с чем, налегке покинуть родной дом? У нас даже теплой зимней одежды с собой нет, нет ни денег, ни разрешения на работу, ни временной хотя бы прописки — мы готовы с дочкой, она экономист по образованию, пойти хоть уборщицами, но кто нас возьмет?» — Елена Гордобаева русская, стала украинской гражданкой еще двадцать лет назад. Муж-офицер служил в Славянске, там они и остались. А теперь вот она вместе с младшей дочерью и внучкой бежала от войны. Сын со своей семьей и женой-украинкой все еще в Славянске. Не знает — выезжать или нет. Раскол по живому, супруга против отъезда.

— Каждый день, не отрываясь, смотрим сводки с фронта. Плачем. Все ведь спокойно было, еще в начале весны, а теперь, когда видим родные улицы в репортаже, обугленные, с разбомбленными домами…

Таких, как они, думаю, сотни. А может, уже и тысячи. Я специально не искала эту семью беженцев из Славянска. Они как-то нашлись сами. В моем родном крошечном городке — Котовске, что затерян в лесах Тамбовской области. Двадцать тысяч населения, большая часть которого трудится на вахтах в Москве. Два кладбища. Пороховой завод. Вот и все достопримечательности. «Стреляют у нас каждый день, завод же рядом, поэтому мы и ценим тишину», — шутят нюхавшие порох горожане.

Наверное, именно это и роднит Котовск со Славянском. Там тоже стреляют. Только уже наповал. Сама Елена Гордобаева родилась в Котовске. Старшего сына родила в Тбилиси. Младшую дочку Ирину уже в Воронеже. Интернациональная семья.

Сын Сергей женился на украинке, правда, тогда никто не делил еще мир на украинцев и русских, все были свои, родные, тоже советские. Дочка вышла замуж и родила в свою очередь дочку Владу. Той сейчас три годика. В общем, жизнь удалась, и на историческую родину, в Котовск, где оставались старенькие родители Елены (то есть прабабушка и прадедушка Влады) наезжали разве только в отпуск. Помогали старикам.

А сегодня семью Елены кормят те самые 80-летние пенсионеры, доход которых суммарно составляет около десяти тысяч рублей — но сейчас это единственные деньги семьи, на которые можно рассчитывать. «Муж смог как-то устроиться в Москве, иначе бы мы просто протянули ноги с голоду», — переживает 27-летняя Ирина, укачивая на руках маленькую Владу.

Одно дело, когда приезжали сюда на месяц отдохнуть желанными гостями, и совсем другое — беженцами. Когда знаешь, что это уже навсегда, во всяком случае, надолго, что прежнюю жизнь уже не вернуть, а как построить новую без помощи и участия государства? Но должна ли Россия вступаться и помогать иностранным гражданам? Это же не Крым.

фото: Екатерина Сажнева

Первой еще в начале апреля из Славянска выбралась Елена. Заварушка там тогда только начиналась и, собственно говоря, женщина просто решила навестить родителей, не веря, что вернуться домой уже не удастся.

— Баррикады строили, но все как-то не по-настоящему было. На границе тоже досмотрели вполне спокойно, сильно не обыскивали. По поезду шел слух, что некоторых пассажиров ссаживают и не пускают в Россию, но меня это никак не коснулось, — перечисляет Елена. Только приехала — и тут началось. Перестрелки. Объявление независимой республики. Школы и сады не работают. Пенсии зависли в украинских банках. Короче, полный шухер. Решили, что Ира с крохотной Владой срочно должны выехать тоже. Только прибыли, и поезда из Славянска перестали ходить вообще. К июню средств к существованию не осталось.

— Звоним по «горячим линиям», но там тоже ничем помочь не могут. Начали оформлять хотя бы временное проживание. В миграционной службе никаких поблажек нам не делали, так как до сих пор нет закона, чтобы признать нас беженцами или вынужденными переселенцами. Так и говорят: «Какие вы беженцы? В общую очередь!» Для комплекта документов украинские паспорта требуется перевести на русский язык — это 500 рублей за паспорт. Да еще и госпошлина по 1000 рублей с человека, да еще и побегать по инстанциям. А положительных результатов нет — ждите, и все. «Буцают», то есть гоняют нас, если говорить по-русски, из кабинета в кабинет.

Маленькую Владу сейчас оформляют в детский сад. Так как российского полиса у девочки нет, то некоторые врачи — а обойти надо и педиатра, и хирурга, и стоматолога, и даже детского гинеколога — отказываются принимать ребенка бесплатно. А с малышкой на руках Ирина даже временно и нелегально устроиться на работу не может.

— По закону 2014 года мы имеем право пробыть в России 90 суток. После чего выехать — провести 90 дней на Украине и только потом опять въехать обратно. То есть жить здесь не более 180 дней в году. Иначе мы будем вне закона. Правила эти приняли еще в начале этого года, когда не было войны. А сейчас что делать? Ситуация-то изменилась. То есть если у нас не будет хоть какого-то основания оставаться здесь, то в июле мы должны вернуться на Украину. Но как и куда?

Гордобаевы радуются уже и тому, что им было куда бежать, есть где, хоть и в тесноте, жить. У большинства же нет и этого — и что тогда делать?

Говорят, что, как только гуманитарный коридор будет открыт, в России начнут создавать лагеря беженцев. Где мирные жители Украины смогут перекантоваться, получить бесплатно еду и ночлег. Но куда девать их потом? Ведь лагеря — это тоже временный выход.

Должна быть принята конкретная программа, чтобы жители юго-востока Украины, те, кто хотят, имели возможность в ускоренном порядке получить российское гражданство и возможность как можно быстрее ассимилировать здесь.

Если, конечно, эти люди нам вообще нужны...

Комментарий Алексея Плахотникова, главы Котовска:

— Мы знаем о проблемах этой семьи и по мере возможности стараемся их решить. Решим вопрос с детскими врачами, напишем в миграционную службу, чтобы внимательнее отнеслись. Понятно, что ни в какой Славянск они больше не вернутся, поэтому станем помогать уже как своим. Котовчане очень отзывчивый народ, когда только еще началась эпопея с Крымом, многие приносили денежные средства в Фонд губернатора, чтобы оттуда отправили эти деньги на полуостров.

Пока что ситуация с беженцами именно в нашем городе не массовая. С одной стороны, это хорошо, так как есть возможность помочь людям в индивидуальном порядке. Хотя кроме этой семьи есть и несколько других, тоже с юго-востока Украины, которые обращались ко мне и рассматривали вопрос о переезде в Котовск — чаще всего это уроженцы наших же мест, когда-то отсюда уехавшие. Но массового паломничества пока что, слава богу, нет. Хотя мы гостям и рады, приезжайте, конечно, но никто не обещает, что не будет трудностей.